18 июля 2016 г.
Александра Семёнова: "Образование художника - процесс бесконечный"
В издательстве "Нигма" выходят две книги с иллюстрациями Александры Семёновой - "Трое в лодке, не считая собаки" Дж. К. Джерома и "Удивительные приключения мальчика без тени и тени без мальчика" Софьи Прокофьевой. Чтобы познакомить вас с молодой художницей, мы задали ей несколько вопросов.




Александра, расскажите, пожалуйста, о себе. Где вы учились? Кого считаете своими главными учителями?




В МГАХИ им. В.И Сурикова я закончила мастерскую станковой графики, где училась у замечательных художников А.И.Теслика, А.А.Любавина, А.Б.Якушина и многих других.

Посчастливилось поучиться и у замечательного Успенского, хотя к огромному сожалению, совсем недолго - Бориса Александровича не стало, когда мы были на третьем курсе. Конечно, образование "станковиста" довольно сильно отличается от образования художника-иллюстратора, но я ни разу не пожалела о своем выборе. Сейчас я работаю и в книжной иллюстрации и станковую графику не оставляю. Серьезных противоречий между этими жанрами вовсе нет. Хотя порой я чувствую недостаток знаний в книжном деле. Но в таких случаях всегда можно найти, где и как научиться и у кого попросить совета. Думаю, путем опыта и эксперимента, спрашивая умных людей, листая и читая книги, можно найти ответы на многие вопросы. Образование художника не начинается и не заканчивается с институтом, это процесс бесконечный, каков бы не был опыт, сколько бы не было нарисовано.

Возвращаясь к истории моего образования, не могу не рассказать, что до института я училась на живописном отделении в школе МАХЛ (в прошлом МСХШ). Это самая строгая и самая прекрасная школа изящных искусств, которую можно вообразить. После института я вернулась туда и работала преподавателем рисунка и композиции. Мне кажется, что именно пять лет преподавания в школе были самыми интенсивными годами обучения в жизни, как бы парадоксально это не звучало. Одаренные требовательные дети, умные коллеги, формулирование, рисование и постоянное нахождение в "художественном" контексте - это заставило меня сильно "повысить планку прекрасного". До сих пор, прыгаю, стараясь до нее дотянуться. При слове "прыгаю" сразу всплывает образ фокстерьера Монморанси из "Троих в лодке".

Как рано у вас проснулся интерес к книжной иллюстрации? Вы родились в семье художников. С детства начали рисовать?

Первый опыт работы в книге был довольно ранним - мне было 9 лет, когда мне предложили проиллюстрировать повесть Редьярда Киплинга "Ваш покорный слуга пёс Бутс". Процесс был непростым и длился два года. Трудновато в этом возрасте "уложить" свое свободолюбивое рисование в строгие рамки сюжета, макета и единого стиля. Но, тем не менее, книга существует. Так что вот так, чрезвычайно рано я вошла в этот "бизнес".

Хочется упомянуть о моей художественной семье. Все детство я провела среди рисующих людей, среди карандашей и альбомов, так что именно этот мир и казался самым настоящим из возможных. Дедушка Евгений Григорьевич Монин был чудесным книжным иллюстратором, настоящим художником эпохи Возрождения и человеком с волшебным чувством юмора. Кстати, "Трое в лодке, не считая собаки" - одна из его любимых книг. Большая ответственность, признаюсь. Художники у меня и мама, и папа, и бабушка - так что "градус искусства" у нас повышенный, а "шкала" поднимается вплоть до Василия Кандинского - моя прапрабабушка и его мать были родными сестрами. И вот рисую с двух лет и пока не надоело.

Какая техника вам ближе?

В связи с тем, что мое художественное образование, как я уже рассказала, было долгим и во всех смыслах академическим, за этот период довелось освоить самые разные техники. Для каждой художественной цели существует свой адекватный материал и задача художника состоит в том, чтобы сделать правильный выбор. Ведь материалы могут сопутствовать успехам, а могут вести себя эпатажно и довести художника до полного отчаяния. Тут нужно опираться на свой опыт и знания, и при этом не бояться эксперимента и ошибок. Думаю, что самая печальная позиция - это равнодушие и бесконечное повторение одного и того же "приема". Если скучно художнику, то уж зрителю будет скучно наверняка.

Но говоря о технике, честно признаюсь, что для меня лучшая компания - это небольшой альбом и несколько хорошо наточенных твердых карандашей. Всё сочиняется и развивается именно там, в альбоме.

Если говорить о " Троих в лодке", то здесь я работала карандашом и акрилом.

Вы выбрали для иллюстрирования книги "Трое в лодке, не считая собаки" очень необычный стиль. Как вы сами могли бы его описать?

Довольно непросто анализировать собственную работу. Но могу сказать, что в художественном плане оказало на влияние на то, в каком "стиле" я рисовала. Я изучала всё, что было связано с европейской и английской культурой и модой 80-90х годов XIX века. Это, конечно, прежде всего печатная графика того периода. Журнальные обложки, плакаты и иллюстрации в тот момент находились на невероятной высоте. Недаром раз в несколько лет Пушкинский музей проводит выставки, посвященные графике этого периода - польский, английский, французский или американский плакат - это всегда безумно интересно! Конечно, вдохновлялась и живописью этих времен - Моне, Сислей, Валлотон, Хоакин Соролья, Серов и Коровин. Изучала "викторианский" стиль в разных проявлениях, мужскую и женскую моду, собирала разнообразные орнаменты от Уильяма Морриса до легендарной клетки Burburry’s, вдохновлялась чудесными портретными фотографиями этого периода. Много думала о своеобразии английского чувства юмора. Читала "Сентиментальное путешествие" Стерна, во многом оказавшее влияние и на слог Джерома. Перечитывала Оскара Уайлда. Не раз я обращалась к комической команде "Монти Пайтон", ведь, как все мы знаем, "никто не ждал испанской инквизиции". Одним словом, чтобы разобраться в полутонах английского чувства стиля и юмора, пришлось провести большую работу. Но работа эта была приятной - сплошной эстетизм.

Когда вы работали над книгой "Трое в лодке, не считая собаки", образы всеми любимого фильма приходили на ум? Старались ли вы от них абстрагироваться?

Честно признаюсь, что не отношусь к поклонникам этой экранизации. В главных ролях задействованы замечательные актеры, но фильм Наума Бирмана мне никогда не казался убедительным. Не претендуя на роль кинокритика, предположу, что возможно фильм излишне "разухабист", в чисто русской традиции, в то время как книга, пусть и очень комическая, но гораздо более отстраненная и хладнокровная. Очень, очень английская книга. И чувство юмора у Джерома - это чувство юмора с "неменяющимся" лицом. Мне очень нравится, вышедший на четыре года раньше, фильм Стивена Фрирза, где Харриса играет ни кто иной, как Майкл Пейлин, легендарный участник "Монти Пайтон". Эта экранизация представляется мне гораздо менее претенциозной и гораздо более тонкой и адекватной тексту Джерома. Уж что-что, а снимать про "свое" и о "своем" англичане умеют, как никто. Хотя конечно, есть удивительные "неанглийские" исключения - например, наш любимый фильм "Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона" Игоря Масленникова.

Кто ваш любимый герой из этой книги?

Трудно выбрать, ведь отличных персонажей в повести много. Это и главные герои - Джей, Харрис, Джордж и, полный обаяния, пес Монморанси. Совершенно прекрасны и персонажи вставных новелл, вроде дядюшки Поджера, Генриха VIII или девушек, пустившихся в речное плавание в изящных платьях. Река Темза и ее окрестности, по которым совершают путешествие герои, тоже является отдельным персонажем книги. Но, наверное, самым любимым стал наш "собеседник", писатель Джером К. Джером, подаривший нам эту замечательную повесть, изданную в 1889 году, в которой есть повод упасть со стула от смеха и есть над чем печально задуматься, повесть, которую в этом году мне повезло проиллюстрировать.

Александра, спасибо! Мы все очень ждем вашу книгу, которая, к тому же, выходит в двух вариантах - с разными авторскими обложками. Это очень интересный эксперимент.

Совсем скоро выходит еще одна книга с вашими иллюстрациями - "Удивительные приключения мальчика без тени и тени без мальчика" Софьи Прокофьевой.Читали ли вы в детстве эту книгу?

Как ни странно, но эта сказка "проскользнула мимо" библиотеки моего детства. Так что прочитала я ее впервые уже тогда, когда появилось предложение сделать иллюстрации. Можно сказать, что я взрослый читатель, он же почитатель, этого произведения.

История Вити Веткина и его тени понравилась мне и сюжетом, и с пластической точки зрения. Мне кажется, что это отлично задуманный поворот - тени живущие собственной жизнью, в которой даже их чувства и ощущения, такие понятные, как, например, страх или радость, это лишь "тени чувств и ощущений". Хочется добавить, что с графической точки зрения, мир теней и его сочетание с реальностью - тоже любопытная "игра" для художника. Так что работать было очень даже интересно.

Всё началось, как это обычно и случается, с набросков и эскизов. В данном случае как раз важно было найти "язык", "тон" и "характер" этого, выражаясь умным языком, "двоемирия". Особенно там, где материальный и "теневой" миры взаимодействуют - как в сцене в самом начале сказки, где главный герой силой тащит домой собственную тень, или момент в самом финале, где обезьяна наказывает свою тень за хулиганство.

Какое настроение Вы стремились придать книге с помощью иллюстраций?

Настроение в произведении, конечно, очень приключенческое, смелое, даже авантюрное. С тем настроением и рисовала.

Сказка была написана в 1962 году, и я решила, иллюстрируя, придерживаться этого периода. Конечно, пересматривала фильмы такие как "Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен" Элема Климова, "Пропало лето" Ролана Быкова и, само собой, фильмы Леонида Гайдая. Не буду отрицать, что влияние легендарного Кости Иночкина на образ Вити Веткина было изрядным. Но пригодились тут и собственные жизненные впечатления - воспоминания о выразительных одноклассниках и наблюдения за детьми во время работы преподавателем.

С точки зрения цвета, я опиралась на моду и "знаковые" детали начала 60х - светлые локальные цвета, крупные орнаменты, полоски и "горох", пластмасса и стрижка "каре". Если говорить о художниках, то много листала любимых Владимира Лебедева, Александра Дейнеку, Алексея Пахомова, Вениамина Лосина.